Сорочонок
Наступила первая неделя сентября. Строгие в своей красо те сосны, высоко в небо запрокидывали кудрявые головы, с утра и до вечера качаясь на ветру, приветливо вытягиваясь к багровому диску солнца. Их загорелые тела излучали в эту по ру особое тепло, живое и нежное.
По-особому засинело небо. Вся природа дышала непривыч ной тишиной и покоем. Все отдыхало от шумного лета. Густая трава, отнють не первой молодости, тяжело пригибалась к зем ле. Еще можно было насладиться последним теплом. Можно
посидеть на “завалинке”, полюбоваться на мир, задуматься о жизни.
Не хотелось еще уезжать в город, в сутолоку событий. Рано утром откроишь окно и острым холодком потянет. Зазвенит, то ненько затенькает большая синица. Прямо под окошком, важ но задирая хвост и лапы, проходит Пушок—голубовато-дымча
тый кот. Ах, как хочется спать! Ну еще чуть-чуть.
И, действительно, поспать дали немного. За окном, на со седней крыше раздался сорочий треск. Звуки были резкими, какой-уж тут сон! Я уже завтракала, когда во дворе детский го лос завопил:
-“Ай, ай! К нам Сорочонок прилетел!”
Так вот откуда сорочья трескотня была ранним утром. Илюша стоял возле забора, задрав голову, тихо уговаривал:
- “Сорочонок, иди сюда. Иди поближе.”
Сорочонок сидел высоко на заборе, заслонявшим все огород ные прелести и радости. Он переминался с лапки на лапку, для равновесия покачивая хвостом. Когда телевизор сломан, а книги все читаны-перечитаны, когда все, тебе подобные, раз бежались, разлетелись, а ты один—какое замечательное собы тие: забежавшая во двор собака, заплутавшийся котенок или еще какой брошенный зверь.
Но чтобы приблудился Сорочонок? Да еще ручной?
Пятилетний Илюша вставал на цыпочки и тянулся изо всех сил к Сорочонку:
- “Иди ко мне. Я тебя не обижу.”
Сорочонок весело блеснул глазками, замахав крыльями, поле тел к распахнутому окну. Cев на подоконник, он тут же клю нул в цветочном горшке отцветающую фиалку. Прошелся по обеденному столу. Наступил момент решительных действий. Ну что ж. Придется закрыть окно и пойти на улицу, во двор. С Илюшей мы уютно пристроились под тремя соснами.
Я вяжу к зиме носки, а Илюша читает. Но оба исподтишка следим за птицей Сорочонок быстро нашел нас и стал жутко приставать. Только бы Сорочонка не увидел Пушка. В ту сен тябрьскую пору бельчиха вывела своих бельчат почти на на шей территории и три ее отпрыска расплатились за свою наи вность—Пушка, будучи отличным охотником, отнесся к бель чатам, как к крысятам.
Ну, а птицам он вообще не давал спуску. Тишину, разли тую в природе, покой, устои быта нарушал один лишь возмути тель спокойствия —Сорочонок. Oн громко кричал, на что-то сердился, залезал в полиэтиленовый мешок, клевал шерстя ные нитки, приготовленные для вязания. Затем выскакивал из мешка и набрасывался на яркие спицы, сверкающие на про хладном солнце.
Ах, маленький Сорочонок! Он был явно голоден. Как ему хотелось съесть, что-нибудь такое, этакое, вкусненькое. Он об лазил все вокруг и около. Когда наконе-то с высокого забора высмотрел, что за крылечком в две ступеньки, за распахнутой настежь дверью в темном коридорчике стоят миски с едой для кур и Пушка.
Но, увы, не для Сорочонка. Но это же несправедливо! Да, конечно. Сорочонок спрыгнул на крыльцо, перешел через по рог и, на секунду задержавшись, ринулся к еде. Илюша все вре мя глаз не сводил с Сорочонка. Я поняла, что он хочет, но бы
ло поздно. Мальчик потихоньку зашел за дверь, снял веревоч ную петлю с гвоздя и дверь, свободная от привязи, с размаху полетела вперед, с грохотом захлопнулась.
Ярко освещенный коридорчик мгновенно погрузился во тьму и Сорочонок, оболдевший от страха, стал биться в мале нькое оконное стекло.
—“Илюша, открой сейчас же дверь. Сорочонок может по биться о стекло. Скорей открывай , коварный мальчишка! Неужели тебе не жалко его?“
Дверь наконец распахнулась и Сорочонок ринулся на сво боду. Оказавшись на крыльце, он проскочил мимо Пушки, ко торый от неожиданности даже присел, и взлетел на спаситель ный забор. А с забора, перелетев огород, Сорочонок с воплями бросился в сторону леса.
Хорошо, если маленький Сорочонок больше не будет до верять людям. Хорошо, если он научится сам добывать свой хлеб насущный. Но с этого момента его любовь и доверие к лю дям сильно покачнулись. Он был слишком мал, но понял, что не всех можно любить и не всем нужно доверять.
Ручной Сорочонок перестал быть ручным. Не знаю, как он пережил первую зиму, но на следующее лето над нашим до миком неожиданно стремительно пролетели две сороки. Воз можно это был тот самый Сорочонок со своей подружкой.
А если так, то как это хорошо. Прости нас, Сорочонок! Знай , что есть люди, которые помнят тебя.
1975г.- июнь 1998г . С-Петербург, Лен.обл., Лужский р-н,
посёлок Шалага
